Книга Отмеченный сигилом  - Дмитрий Миконов

Десятник нахмурился, переваривая информацию. Откуда безносый знал, что повозок много и что еще за «Дочь землицы»? Получается, женщина верховодит у них. Ну-ну… Видать, нездешние и уж точно не каторжане, скорее всего, с земель мятежников пришли. Только зачем? Эх, знать бы…

Вслух же по-доброму ответил безносому:

– Хорошо, милостивцы! Давайте своего проводника, пускай кажет, где ваш карьер.

Тут же из-за стены выскочила целая орда оборванцев и, опасливо косясь на пришлых, принялась сноровисто растаскивать дорожный бурелом. Десятник скосил глаза на Фабио:

– Фабио, поедешь с караваном: проследи, чтобы устроились все; а я с негоциантом в деревню… как-то… странно все это.

– Если вы меня спросите, так я скажу вам, что они вовсе не опасны. – Фабио флегматично пожал костлявыми плечами. – Прячутся от несправедливости правителей и собственный мир пытаются созидать на пепелище старого. Думается мне, что…

– Прекращай, Фабио, философствовать и проследи, чтобы на стоянке тягловозов конюхи полностью их не расседлывали, а только напоили. И еще… вот что, отправь-ка с госпожой Тавией нашу знахарку Иву, пусть поможет его светлость в чувство привести. Настой, что ли, какой бодрящий сообразит на скорую руку, я не знаю. Сама-то госпожа не догадалась, видать.

– Слушаюсь и повинуюсь, господин Лаен, – шутливо отсалютовал вашуйец, отчего-то настроенный на веселый лад, и заговорщически понизил голос: – Вопрос у меня один имеется…

– Что такое?

– Знахарка Ива… а капитан Вортан не будет возражать?

– Ах это! – с досадой отозвался Лаен, запоздало вспомнив, что общинная знахарка являлась объектом страсти Калача. Махнул рукой: – Да какая разница! Наоборот, он ведь тоже с нами пойдет – значит, ближе друг к дружке будут, голубки.

– Хорошо, господин. Все сделаю, как вы сказали.

Наконец к месту, где они стояли, подъехали первые повозки. Словно гриб из-под земли, появился проводник из местных, сухопарый дед в войлочной шляпе с широкими полями, и Фабио направил подводы за ним. Осматривая окрестности, десятник стоял поодаль от дороги, стараясь держаться поближе к тени деревьев.

Краткая остановка; с повозок спрыгивали люди, и возницы уводили караван дальше, в сторону обещанного карьера. Показалась знакомая массивная фигура с офицерской выправкой, облаченная в алый плащ.

– Ай да Морок, уважаю! – Огромная ручища имперца хлопнула десятника по плечу. – Не обессудь, я уж думал, в поле стоять придется, а тут даже крестьяне какие-то живут. Это ты хорошо придумал – в Погребки идти. Как думаешь, Фект может скостить плату за этот лишний день? Ну вроде как комфорт все-таки… – Капитан выглядел по-настоящему встревоженным.

Поморщившись, Лаен поправил его:

– Его светлость Фект. А тебе, господин Вортан, я настоятельно рекомендую праздным мыслям не предаваться, а усилить караулы. В деревню возьми самых надежных из твоего цеха… – И еле слышно добавил: – Не должно быть тут этого стойбища. И частокол, и колья поперек дороги… слишком правильно все обставлено. В урочище Каторжников даже гвардия императора с трудом закрепилась, и позиции держит, только уйдя в глухую оборону, а тут – на́ тебе: голодранцы целую деревню обжили и живорезов не боятся! Как-то не укладывается в голове…

Огромный воин великодушно рассмеялся:

– Да брось, Морок! Устали рубаки мои, а ты опять за старое: твари кругом мерещатся, головорезы… Зря пугаешь. Поверь воробью стреляному – даже последние душегубы, увидев силу такую, как наша, нипочем связываться не захотят. Знаю, знаю… ты просто боишься не досмотреть. А людям отдых нужен, понимаешь? От-дых! Вот отоспимся как следует, местных послушаем; может, расскажут что интересное, а может, и их предводитель под милостивую длань нашего негоцианта решит податься! А?! Как думаешь? Представляешь, у наших караванщиков место на тракте появится, где остановиться можно, пропустить по стаканчику…

– Женщина у них предводитель, господин Авинсо, – перебил Калача десятник. – Что на это скажете?

Тот нахмурился:

– Странно…

– То-то и оно. Не нравится мне это.

– Так-так… – Улыбка капитана окончательно скисла. – Тогда, пожалуй, действительно побольше людей с собой возьму. Посмотрим, что там за особа такая. Ты тоже, Морок, не оплошай, вся надежда на тебя и твоих парней, чтоб нас с тыла не взяли…

Десятник довольно кивнул. К его радости, разговор с главой цеха охраны повернулся в нужное русло. Также хотелось верить, что преподобный, который в стороне о чем-то расспрашивал безносого, тоже проявит необходимую бдительность.

…Ворота, вонявшие свежим дегтем, распахнулись без единого скрипа, и делегация примерно из трех десятков человек проследовала в поселение. Дозорные прошмыгнули внутрь и того раньше, и теперь Дьякон, забравшийся на плетень неподалеку, подавал знаки, что все в порядке. По крайней мере, так ему казалось.

В авангарде следовал десяток солдат в полном боевом снаряжении вместе со своим командиром. Господина Фекта чинно вели под руки двое рослых телохранителей в латных доспехах. Негоциант мотал бородой, плевался, бессвязно бормотал и порывался идти сам, но в итоге все равно бессильно валился на плечи помощников. Мимо, кутаясь в шали и платки, прошли несколько женщин: служанки, а также жена негоцианта и знахарка Ива.

Замыкали шествие глава цеха плотников и младший приказчик с писарем – для налаживания связей и заключения договоров. Одним из минусов кочевой жизни являлась постоянная нехватка чего-нибудь, и для пополнения запасов использовалась любая возможность.

Отдельно проследовал монах, покручивая в руках жаровню и с неодобрением поглядывая на местных. Дождавшись, когда замыкающая процессию пятерка солдат зайдет за частокол, десятник направился следом, глазами выпытывая обстановку.

Остовы сгоревших бревенчатых изб вздымались вверх черными печными трубами и, окутанные вечерним туманом, будто дымом, наводили на тревожные мысли о судьбе живших тут некогда селян. То тут, то там виднелись волчьи ямы на глупую мертвечину, поросшие бурьяном, с осыпавшимися краями и гнилой водой на дне. Не помогли, видать, своим прошлым хозяевам. Странно, но обжитого не было и в помине.

Старательно огибая гиблые провалы, процессию вели дальше, по направлению к большому двухэтажному дому на центральной улице. Точнее, к тому, что от него осталось после случившегося здесь некогда крупного пожара. По всей видимости, здесь когда-то обитал староста или хозяин поселка.

Скудный носом проводник в обмотках приплясывал впереди и, беспрестанно оборачиваясь, что-то тихонько бормотал. Тут и там между строениями сновали какие-то оборвыши – видимо, местное воинство. Не будучи в восторге от этой ситуации, Лаен тем не менее не находил в них угрозы. Опытные рубаки Калача выглядели не в пример солиднее. Да и шестоперы в ближнем бою куда поудачнее будут, чем колья и вилы местных. Неужели старый вашуйец и вторивший ему капитан окажутся правы и уставшие караванщики найдут здесь кров и отдых?